СГ-122 штурмовое орудие на трофейной базе

После начала Великой Отечественной войны работы по самоходным установкам, особенно среднего и тяжёлого класса, в СССР приостановились. Во многом это было связано с тем, что заводы оказались загруженными другими заказами. Кроме того, началась эвакуация многих предприятий на восток. В начальный период войны удалось запустить лишь серийное производство лёгких САУ, да и те были скорее импровизацией.
Между тем перепрофилирование ряда заводов с артиллерийских тягачей на танки вынудило военное руководство в конце 1941 года вновь обратить взор на самоходную артиллерию. Опыт первых боёв и некоторые другие факторы стали причиной того, что САУ нового поколения, появившиеся в 1942 году, разительно отличались от довоенных задумок. Особенно это касается категории средних САУ, которые вместо истребителей танков стали штурмовыми орудиями. Одной из этих машин стала САУ СГ-122, созданная на базе трофейной немецкой самоходки.

Сначала был Артштурм

В начале декабря 1941 года Главным артиллерийским управлением Красной Армии (ГАУ КА) был подготовлен тематический план работ по артиллерийским самоходным установкам. В их число вошёл и 85-мм истребитель танков на базе Т-34, исполнителем для которого указывался завод №8. Этот проект, также известный под обозначением У-20, оказался жертвой заданных к нему тактико-технических требований. Согласно им, завод не имел право вносить изменения в шасси Т-34. Конструкторы смогли создать такую САУ, но она не «вписалась» в другие требования ГАУ КА.



Колонна трофейных «Артштурмов», весна 1942 года

Между тем уже с конца 1941 года части Красной армии стали получать средние самоходные установки, вооружённые 75-мм короткоствольной пушкой. Речь идёт о трофейных немецких самоходных установках Sturmgeschütz III, которые советские войска начали захватывать ещё летом 1941 года. Эти машины, созданные в качестве средства поддержки пехоты и танков, в Красной армии первоначально получили название «средний немецкий танк Т-3 с неподвижной башней». Впрочем, вскоре их стали обозначать как «Артштурм», то есть «артиллерийский штурмовой танк». Именно так немецкие самоходные установки назывались во многих советских документах.
Поначалу использование трофейной техники носило скорее стихийный характер. Позже был организован централизованный ремонт таких машин. В конце 1941 года на территории завода «Подъёмник» (ныне ОАО «МоЗАЛ», г. Москва, ул. Подъёмная, д.14) был создан бронетанковый ремонтный завод №82. Благодаря близости железной дороги и большому количеству подъёмного оборудования этот завод стал одним из крупнейших предприятий в Москве, ремонтировавших танки.
В большом количестве на предприятие поступала трофейная техника, а также танки, поставлявшиеся от союзников. Почти до конца войны ленд-лизовская и в значительной степени трофейная техника стали специализацией БТРЗ №82. Помимо непосредственно ремонта, завод нередко занимался и переделкой бронетехники в спецмашины, например в БРЭМы. Ремонтировали здесь и StuG III.



БТРЗ №82, весна 1942 года

Трофейная немецкая самоходная установка была высоко оценена нашими военными. «Артштурмы» довольно массово использовались в Красной армии. Но вооружение этой машины ещё в конце 1941 года у наших специалистов вызвало массу претензий. Прежде всего, связаны они были с тем, что по вполне понятным причинам снабжение боеприпасами было несколько затруднено.
Впрочем, имелись и другие вопросы. Например, шасси StuG III вполне подходило и для размещения более мощных и эффективных артиллерийских систем, чем 75-мм короткоствольная пушка. Кроме того, боевое отделение немецкой самоходной установки было слишком низким.
В феврале 1942 года был поднят вопрос о перевооружении трофейных танков и самоходных установок на отечественные артиллерийские системы. Согласно архивным документам, Артиллерийский комитет ГАУ КА возложил эту задачу на конструкторов Е. В. Синильщикова и С. Г. Перерушева. Работали они на заводе №592 Народного комиссариата вооружения (НКВ), который в 1941 году был создан на базе Мытищинского машиностроительного завода в городе Мытищи Московской области.
Формально на этом заводе находился филиал «артиллерийского» ОКБ-16, но на деле завод №592 занимался самыми разными направлениями, например проектировал и даже строил тяжёлые бронесани. Да и Синильщиков с Перерушевым до того работали не в ОКБ-16, а на заводе «Большевик».
Среди поставленных перед коллективом завода №592 задач оказалось перевооружение лёгкого танка Pz.Kpfw.38(t) на 45-мм пушку или 20-мм автоматическую пушку ТНШ. «Сорокопятку» предполагалось установить и в средний танк Pz.Kpfw.III, а Pz.Kpfw.IV планировалось перевооружить 76-мм пушкой Ф-34. Что же касается StuG III, то на неё в ГАУ хотели установить 122-мм гаубицу М-30.
Фактически работы велись только по последнему пункту.



Эскизный проект 122-СГ, апрель 1942 года

17 марта 1942 года Технический Совет НКВ дал зелёный свет разработке проекта перевооружения StuG III на 122-мм гаубицу М-30. Синильщиков был назначен руководителем работ, а Перерушев – главным конструктором. Эскизный проект самоходной установки, получившей обозначение 122-СГ (122-мм самоходная гаубица на шасси трофейного «Артштурма»), был закончен 3 апреля, а уже 6 числа представлен в Артком ГАУ.
В целом назначение 122-СГ мало отличалось от назначения немецкого прародителя. Но огневая мощь 122-мм гаубицы М30 была не в пример выше, чем у 7.5 cm StuK 40. Её вполне хватало и для поражения всех видов немецких танков, хотя главной целью 122-СГ, конечно, являлись лёгкие вражеские укрепления и огневые точки.



Установка 122-мм гаубицы М-30 в 122-СГ

Для того чтобы разместить внутри StuG III гораздо более громоздкую артиллерийскую систему, боевое отделение САУ пришлось переделать. Крышу рубки конструкторы подняли на 100 мм, благодаря чему высота боевого отделения выросла до 1620 мм. Благодаря этому расчёт, особенно если его составляли низкорослые самоходчики, вполне комфортно мог работать и стоя, что заметно улучшало условия работы. Общая высота машины при этом выросла до 2050 мм по крыше рубки; машина по-прежнему имела достаточно низкий профиль.
В лобовой части рубки появились специальные экраны, благодаря чему толщина брони достигла 70 мм. Боезапас САУ должен был состоять из 50 выстрелов, что даже больше, чем у StuG III. Численность экипажа увеличилась до 5 человек, при этом нельзя сказать, что условия их работы стали хуже, чем у немецких самоходчиков.
Качающаяся часть гаубицы М-30 по проекту без изменений устанавливалась на тумбе. С бортов её прикрыли экранами толщиной 10 мм. Бронировка толщиной до 30 мм была установлена и на противооткатные устройства. Согласно расчётам, все эти переделки поднимали боевую массу на 2,4 тонны, что было вполне приемлемо.



Вид на установку спереди

Рассмотрев наработки по теме 122-СГ, 2-й отдел Арткома ГАУ одобрил их в качестве базы для разработки технического проекта. Одновременно был поставлен вопрос об определении производственной базы для изготовления опытных образцов 122-СГ, а также серийного перевооружения «Артштурмов».
15 апреля 1942 года состоялся Пленум Артиллерийского комитета ГАУ КА, который окончательно утвердил направления развития советской самоходной артиллерии. Несмотря на то что в планах пока ещё значился истребитель танков на базе Т-34 с 85-мм пушкой, в дальнейшем развитие пошло по совсем иному сценарию. Было принято решение эту тему закрыть, а вместо неё развивать концепцию средней штурмовой САУ на базе Т-34. А на ближайшее время планировался запуск в производство самоходной установки на шасси StuG III, обозначение которой поменялось на СГ-122.
В условиях нехватки шасси
Требование Пленума Артиллерийского Комитета ГАУ КА о разработке аналогичной СГ-122 САУ на базе Т-34 имело веские основания. Дело в том, что использование трофейной базы имело массу узких мест. Прежде всего, для получения необходимого числа шасси их следовало захватить в пригодном для дальнейшей эксплуатации виде. Впрочем, даже захват конкретной машины совсем не означал, что её пошлют на переделку. Трофеями восполняли потери матчасти. Только на бронетанковом ремонтном заводе (БТРЗ) №82, который стал основным источником шасси для изготовления СГ-122, из 27 поступивших StuG III 8 штук после ремонта было отправлено на фронт. 15 трофейных немецких самоходных установок поступило за март месяц, что вселило надежду на большие объёмы поступления в будущем. На деле же таких объёмов, как в марте, в 1942 году больше не было.



Вид на 122-СГ сверху. Как можно заметить, в установке места для 5 членов экипажа вполне хватало

В конце апреля 1942 года были разработаны тактико-технические требования на СГ-122. Примерно в это же время начались работы по разработке технического проекта самоходной установки. В качестве главного конструктора ряд авторов указывает Г. И. Каштанова, но это не соответствует действительности. Во всех бумагах, включая заводские чертежи, главным конструктором указывается Синильщиков. В июне 1942 года КБ завода №592 было усилено инженерами, ранее работавшими на заводе «Большевик». Много инженеров прибыло и с завода №8.



Опытный образец СГ-122 на испытаниях, август 1942 года

Технический проект СГ-122 был закончен к середине июня 1942 года. Тогда же началось и изготовление опытного образца. Стоит отметить, что в ходе разработки КБ завода №592 внесло ряд изменений в изначальный проект. Для начала, высоту боевого отделения ещё больше увеличили, благодаря чему появилась возможность работать, не пригибаясь, для самоходчиков ростом выше 170 см. Было изменено экранирование лобовой части рубки, а от скоса в кормовой части конструкторы отказались, что заметно увеличило объём боевого отделения. Общая высота СГ-122 увеличилась до 2250 мм.
15 июня была подготовлена программа испытаний опытного образца СГ-122, которую подписали главный конструктор Синильщиков и главный инженер завода №592 Ломакин. Согласно программе, планировалось произвести из орудия самоходки 40 выстрелов, а также проехать на ней 100 километров. В качестве места ходовых испытаний были выбраны окраины Мытищ, а стрельба проводилась на полигоне завода №8, находившимся неподалёку. 25 июня программа испытаний была утверждена в ГАУ КА.



Такой СГ-122 пошла в серию. Заметно, что в боевом отделении стало просторнее за счёт более высокой крыши

Как оказалось, сроки испытания опытного образца СГ-122, который построили только в конце июня, оказались чересчур оптимистичными. Сами испытания начались лишь 25 июля, а закончились 16 августа. Вышедшая на них самоходная установка имела массу изменений по сравнению с изначальным проектом.
Помимо уже упоминавшейся рубки, переделки коснулись и других узлов. Качающаяся часть 122-мм гаубицы М-30 получила бронировку противооткатных устройств новой конструкции. Для того чтобы уравновесить качающуюся часть гаубицы, в механизм с каждой стороны были установлены дополнительные пружины. Сзади были установлены ограждение и спусковые педали, а также специальный лоток для облегчения досылания снарядов.
После всех переделок боевая масса машины достигла 23,3 тонн, что было вполне приемлемо. Для сравнения, немецкая САУ StuG 40 Ausf.F, вооружённая пушкой 7.5 cm StuK 40 со стволом длинной 23 калибра, весила 23,2 тонны, а аналогичная по назначению StuH 42–24 тонны.
Наибольшая скорость движения машины по шоссе, достигнутая на испытаниях, составила 50 км/ч, а по бездорожью – 30 км/ч. Всего за время испытаний СГ-122 преодолела 50 километров, в основном по бездорожью. Средняя скорость движения составила 15 км/ч, при этом машина расходовала 300 литров топлива на 100 километров. Бездорожье машина преодолело вполне спокойно, но при этом испытатели указывали, что вести СГ-122 тяжело, поскольку центр тяжести оказался смещён к передней части. Был зафиксирован случай возгорания фрикциона. Кроме того, отмечался повышенный износ бандажей опорных катков.
Испытания стрельбой были проведены в гораздо большем объёме, чем планировалось изначально. Из гаубицы было произведено 234 выстрела, почти в 5 раз больше, чем предполагалось. В ходе стрельбы прицел сбивался на 1–2 деления, но в целом кучность была признана удовлетворительной. Скорострельность, в зависимости от угла наводки орудия, достигала от 5 до 11–12 выстрелов в минуту. Удобство обслуживания орудия было признано вполне удовлетворительным, как и размещение боеприпасов. Время перехода САУ из походного положения в боевое составляло 20–25 секунд. Места для экипажа было вполне достаточно. Правда, сидение имелось только у механика-водителя.
В целом испытания были признаны успешными. По их итогам КБ завода №592 получило задание разместить в боевом отделении откидные сидения для остальных членов экипажа, сделать бронировку панорамного прицела и упрочнить крепление обоймы для спускового крючка.



В целом компоновка внутри боевого отделения осталась прежней

Между тем судьба СГ-122 могла решиться ещё до начала испытаний. В Главном автобронетанковом управлении (ГАБТУ) КА всячески противились перевооружению «Артштурма», мотивируя это тем, что бронетехники и так не хватает. Всё это здорово напоминает историю с перевооружением танков Matilda и Valentine, которые вполне успешно прошли испытания, но по надуманным причинам запуск переделанных машин в серию так и не состоялся.
Впрочем, между ситуациями с ленд-лизовскими танками и трофейной самоходкой была существенная разница, которая не позволила ГАБТУ КА «потопить» СГ-122. Дело в том, что самоходная артиллерия тогда находилась в ведении другого управления, ГАУ КА, и спустить проект на тормозах «танкистам» не дали.
К слову, работы по СГ-122М, которая должна была использовать шасси Т-34, на заводе №592 застопорились в том числе и по той причине, что ГАБТУ КА не выделяло для этого танков, хотя первый запрос был ещё 30 июня 1942 года. Только 20 августа Молотов лично дал разрешение на выделение двух ремонтных Т-34. Такое по меньшей мере странное поведение руководства ГАБТУ КА чуть не оставило Красную армию без средних САУ.
Несмотря на эти драматические события, 7 сентября 1942 года был подписан договор между ГАУ КА и заводом №592 на выпуск первых пяти СГ-122. Стоимость переделки «Артштурма» в СГ-122 оценивалась в 45 тысяч рублей.



Поперечный разрез СГ-122

Окончательную точку в вопросе перевооружения «Артштурмов» поставил лично Сталин, подписавший 19 октября 1942 года постановление ГКО №2429сс «О производстве опытных образцов артиллерийских самоходных установок»:

«10. Обязать ГАБТУ (т. Федоренко) подать на завод №592 Наркомата Вооружения и отремонтировать на указанном заводе 120 трофейных немецких артиллерийских самоходных установок «Артштурм» или танков Т-3 по следующему графику: октябрь – 20 шт., к 15 ноября 1942 г. – 10;, к 1 декабря 1942 г. – 20; к 15 декабря 1942 г. – 20; 1 к января 1943 г. – 25; к 15 января 1943 г. – 10; к 1 февраля 1943 г. – 15 шт.
11. Обязать Наркомат Вооружения (т. Устинова) изготовить и сдать Главному Управлению Н-ка Артиллерии (т. Воронову) 120 самоходных установок со 122 мм гаубицей «М-30» по образцу, выдержавшему полигонные испытания ГАУ, в следующие сроки: к 25 октября 1942 г. – 10; к 15 ноября 1942 г. – 10; к 1 декабря 1942 г. −10; к 15 декабря 1942 г. – 15; к 1 января 1943 г. – 15; к 15 января 1943 г. – 20; к 1 февраля 1943 г. – 20; к 15 февраля 1943 г. – 20».

На деле же БТРЗ №592 за весь 1942 год мог отгрузить не более 19 StuG III и 20 Pz.Kpfw.III. Никакие приказы эту картину поменять не смогли, так что реальный выпуск оказался совсем не таким, каким определялся в постановлении ГКО. Даже подключение других ремзаводов не сильно изменило картину. По состоянию на 5 декабря 1942 года теоретически завод мог получить не более 47 трофейных танков для переделки их в СГ-122.
На это накладывались проблемы производственного характера, поскольку завод №592 до того серийным производством техники не занимался. Судя по бурной переписке, завод часть ответственности за срыв сроков попытался возложить на ГАБТУ КА, но этот номер явно не прошёл.
В октябре 1942 года предприятию удалось изготовить семь СГ-122, ещё две машины были перестроены в ноябре, за декабрь завод не сделал ни одной машины. Из этого числа заказчику удалось сдать всего шесть машин. По две самоходные установки отправилось в 15-й запасной учебный самоходный полк, 2-е Киевское артиллерийское училище и 2-е Ростовское артиллерийское училище.
К тому моменту дальнейшая судьба СГ-122 уже была фактически решена. Согласно постановлению ГКО №2559 от 2 декабря 1942 года «Об организации производства самоходных артиллерийских установок на Уралмашзаводе и заводе №38», с 1 января 1943 года выпуск Т-70 с завода №38 снимался. Вместо него постановлением ГКО №2661 от 27 декабря 1942 года завод №40 НКТП, в который преобразовывался завод №592, обязали осваивать производство лёгкого танка Т-80.
Тем не менее, завод №592 всё равно обязали построить ещё 10 СГ-122. На практике за январь 1943 года предприятию удалось выпустить 12 самоходных установок. Таким образом, общий объём выпуска составил 21 машину, из которых в войска отправились 20. Эти машины получили серийные номера 1001–1021.

Краткий боевой опыт

Сданные в январе 1943 года четырнадцать СГ-122 попали в Московский артиллерийский центр, откуда их передали в состав 1435-го самоходно-артиллерийского полка (САП), сформированного 1 января 1943 года. 5 января часть начала приёмку самоходных установок СУ-12 (СУ-76), а затем в полк стали поступать СУ-35 (СУ-122). 28 января СУ-35 были переданы в 1433-й и 1434-й САП, а в место них в первых числах февраля стали поступать СГ-122. К слову, в документах полка они периодически фигурировали как СУ-35.
По состоянию на 2 февраля в полку было пять перевооружённых «Артштурмов», причём к 4 числу три из них уже находилось в ремонте. В документах указывается, что отправка машин с завода №40 тормозилась, причём прибывшие САУ в ряде случаев имели дефекты. Некоторые из неисправностей были настолько серьёзными, что требовали заводского ремонта.
К 8 февраля количество СГ-122 в полку достигло семи штук, но уже на следующий день пять из них находились в ремонте. Наконец 15 февраля число СГ-122 в части достигло шестнадцати машин (четырнадцать отправленных с завода и две из 15-го запасного учебного полка), из них в ремонте оказалось пять.



Единственное известное фото серийной СГ-122 на сборном пункте аварийных машин. У правого края фотографии — машина с серийным номером 1002

На фронт 1435 САП отправился 20 февраля, причём к этому времени число СГ-122 в его составе сократилось до двенадцати. Четыре машины были переданы Учебному центру самоходной артиллерии. Разгрузился 1435 САП на станции Дабужа. В пути полком были оставлены СГ-122 с номерами 1002 и 1011. Таким образом, к 3 марта из 12 СГ-122 фактически боеспособными были восемь машин.
Боевое крещение самоходок на трофейной базе состоялось 7 марта 1943 года в боях за деревню Верхняя Акимовка. В тот день машины поддерживали атаку 248-й танковой бригады 9-го танкового корпуса. В бой пошли семь СУ-12 и семь СГ-122, из них три машины были подбиты противником, две сгорели. Огнём самоходок были уничтожены три противотанковых орудия, две пулемётных точки и один танк.
На следующий день в бою сгорела СГ-122 с номером 1003, были подбиты машины с номерами 1016 и 1025. 9 марта бои за Верхнюю Акимовку продолжились. На сей раз обошлось без потерь, самоходчики отчитались об уничтоженном противотанковом орудии и двух пулемётных точках. Особо отличился в боях экипаж в составе командира лейтенанта Коваля и наводчика Юрина, которые записали на свой счёт два орудия, четыре ДЗОТа, четыре пулемётных точки и одну машину.
В последний раз 1435 САП ходил в бой 14 марта. В ходе атаки на деревню Ясенок использовались три СУ-12 и четыре СГ-122. Из боя две машины вернулось с незначительными повреждениями, две сгорели и три оказались подбитыми.
Судьба СГ-122 оказалась во многом несчастливой. Тем не менее, эта самоходная установка оставила заметный след в истории советской самоходной артиллерии. Многие отработанные КБ завода №592 во время её проектирования решения легли в основу средних САУ на базе Т-34, что в итоге увенчалось созданием СУ-122. Идея с лотком для упрощения заряжания позже была использована на тяжёлой САУ СУ-152.
Для Синильщикова СГ-122 оказалась не последней САУ на трофейной базе. 5 ноября 1942 года постановлением ГКО №2477сс было организовано Центральное Артиллерийское КБ, которое возглавил В. Г. Грабин. Синильщиков влился в его ряды. Первой разработкой ЦАКБ стала самоходная установка С-1, представлявшая собой установку 76-мм пушки Ф-34 на трофейном шасси танка Pz.Kpfw.III. Эта машина, которая была выпущена большой серией, достойна отдельного повествования.

Автор материалов Юрий Пашолок